Моя скромница Джейн  - Джоди Мидоуз

– Да. – Блэквуд напряженно выпрямился. – Думаю, она оказалась в угрожающем положении.

– Понятно, – сказал Рочестер. – В таком случае – убирайтесь.

– Что? – переспросил Александр.

– Я больше не задерживаю вас в Торнфилд-холле. Вам не известно совершенно ничего об обстоятельствах нашей частной жизни здесь, и вы ни в грош ее не ставите. Как хозяин дома я убедительно прошу вас немедленно покинуть его. И захватить с собой кузину с кузеном.

Джейн на несколько мгновений словно лишилась дара речи. К Рочестеру она испытывала очень сильные чувства, но все же не могла решиться принять одну или другую сторону в этом конфликте.

– Джейн? – позвала Шарлотта.

Да, ночь выдалась странная, если не сказать больше. Но мистер Рочестер был с ней. Высоко оценил ее содействие. А мистер Блэквуд ничего не объяснил и не привел никаких доказательств грехов или проступков Рочестера. Эмоции девушки спутались, но здравый смысл подсказал решение. Она отвела взгляд от Шарлотты и повернулась в другую сторону.

Мистер Блэквуд поклонился.

– Не смеем более злоупотреблять вашим гостеприимством.

Он зашагал прочь. Шарлотта неохотно последовала за ним.

А Джейн, хоть и не сомневалась в глубине души, что поступила правильно, ощутила себя шхуной, в бурную погоду покинутой экипажем.

Случилось худшее из всего, что могло случиться, – их выставили за дверь.

Плюсов в этом при всем желании отыскать можно было немного – разве что теперь (наконец-то!) Александр волен опять надеть свою маску. Вот, пожалуй, и все.

Список минусов ему представлялся гораздо пространнее.

Во-первых, мисс Эйр оказалась для него безнадежно потеряна.

Во-вторых (вы заметили, как мы обожаем эти «во-вторых» и «во-первых»?), Рочестер. В том, что он убийца, Александр не сомневался (ну, почти). Но ему, разумеется, требовались более веские поводы для обвинения, чем просто письмо, – и вот теперь он лишается доступа к Торнфилду и всем потенциальным доказательствам, которые прячутся в его чреве.

Правда, остается еще этот Мейсон.

(Его, вероятно, следует внести в список преимуществ, которые дает изгнание из усадьбы, хотя… пока непонятно. Вообще, хитросплетение всех обстоятельств приводило Александра в замешательство.)

Мистеру Мейсону явно многое известно о Рочестере, и если бы Блэквуду удалось расспросить его, подозрения относительно владельца Торнфилда, очевидно, нашли бы свое подтверждение. Однако агенты Общества побывали у доктора, и раненого джентльмена там не оказалось. По городу ходили слухи (мисс Бронте, естественно, собрала их за считаные минуты), что Мейсон уже направляется домой, в Вест-Индию. Стало быть, необходимо перехватить его по дороге, все разузнать, вместе вернуться в поместье и схватить Рочестера. Как только он будет разоблачен как один из самых гнусных негодяев, каких носит земля, мисс Эйр наверняка захочет подыскать себе новое место работы.

Карета с грохотом катилась по дороге. Бранвелл громко живописал все, что видел за окном, Шарлотта строчила в своем блокноте. Александр закрыл глаза и погрузился в размышления.

Отцовское письмо буквально прожигало ему карман. Его содержание не давало Блэквуду покоя. Что означает «спасти Общество и положить конец этому фарсу»? И кто этот таинственный «АВ», с которым необходимо как-то разобраться? Возможно, «Артур Веллингтон»?

Но герцог ни при каких обстоятельствах не стал бы причинять Обществу вреда. Он был героем войны. Боже, да сам Бетховен сочинил в его честь музыкальную пьесу продолжительностью в целых пятнадцать минут (называется «Победа Веллингтона, или Битва при Виттории», послушайте на досуге)! Как же мог отец замышлять что-то против руководителя организации, к которой принадлежал?

На предательство отец был неспособен!

– О чем вы задумались? – поинтересовалась мисс Бронте.

Она пристально глядела на него сквозь лорнет и уже постукивала в нетерпении карандашом по бумаге, хмуро опустив уголки губ.

– Ни о чем. Просто закрыл глаза. Я не спал всю ночь.

– Если кто-то задумывается, я всегда замечаю, мистер Блэквуд. Не трудитесь отрицать.

– Поезжайте домой, мисс Бронте.

Шарлотта фыркнула.

На самом деле ему не хотелось отправлять ее домой. Она показала себя девушкой сметливой, смышленой и в самом деле обладала всеми задатками отличного агента Общества. (Пожалуй, в устах Александра такую характеристику следовало считать высшей похвалой, на какую он способен.) Блэквуд научился ценить присутствие столь хладнокровного и уравновешенного товарища.

– Ужасно жаль, что я не смогла убедить Джейн присоединиться к нам, – сказала она немного погодя.

– Вы тут ни при чем. Во всем виноват Рочестер.

В нем и только в нем – корень зла. И о каких бы трениях и проблемах внутри Общества ни шла речь в письме, за них, вероятно, тоже в ответе он.

– Это понятно, – ответила мисс Бронте. – И все же: я обещала повлиять на Джейн и не повлияла. Однако я непременно возьму реванш за этот провал. Да и не провал даже. Просто за временную заминку. – Она черкнула несколько строк в блокноте и пробормотала: «Времен-на-я заминка». Затем снова подняла взгляд на Блэквуда. – Весь вопрос только в отношении к делу. Мы не считаем случившееся провалом, значит, оно им и не является.

Александра она не то чтобы убедила, но сил спорить у него не было. Он желал только одного: поскорее настигнуть Мейсона и выяснить, что тот знает о Рочестере.

Стартовало наше трио всего лишь через несколько часов после него, но в первый день ехали медленно из-за сильной непогоды, и в Ноттингеме разминулись с тем, кого преследовали. На второй день сломалось колесо, так что не встретили они его и в Лестере. На третий расковалась одна из лошадей, так что не удалось настигнуть Мейсона в Нортгемптоне. В конце концов, Александр забеспокоился, что кто-нибудь из его спутников может подхватить дизентерию (хотя это уже совсем другая история), так что остаток пути до Лондона они проехали на поезде.

Прямо с вокзала агенты Общества направились в Вест-Индский док[24], где Блэквуд оставил обоих Бронте вместе с багажом около какого-то трактира, а сам пошел наводить справки о расписании отплытия кораблей.

Это оказалось труднее, чем Александр рассчитывал, поскольку хоть он и вырос в Лондоне, но имел смутное представление о судоходстве, работе пристаней и даже слабо представлял себе, к кому обращаться. Так что пришлось расспрашивать каждого встречного незнакомца.

– Вон там Фред, спросите у него, – посоветовал один и махнул рукой в сторону хлипкой хибары. – Он – вроде как здесь главный.